1945. Подвиг, отлитый в бронзу
Наши солдаты мечтали дойти до Берлина. И дошли. Линия фронта — Ландвер-канал. За каналом — ставка Гитлера. Атака через час. На передовую принесли знамя полка. У знамени сержант Николай Масалов и два ассистента. Последняя передышка перед последним штурмом. Бойцы на глазок выбирают место для переправы: можно вплавь, можно по мосту. Мост заминирован. Площадь простреливается из автоматических пушек. Последняя страшная тишина войны перед большой тишиной мира. И вдруг плач. Бойцы замерли. Плакал ребёнок, глухо и горько: «Мути! Мути!» Он звал на помощь маму, а мамы не было. Зато было много пушек, танков, огнемётов, пуль, мин, бомб. Сержант Масалов подошёл к командиру. Обидно погибнуть в последние дни войны. Сержант ползёт медленно. Ощупывает каждый камень перед собой. Пережидает огонь в воронках. Что для фашистов ребёнок! Мало ли они убили детей! Правда, этот ребёнок немец. Но пусть и он умрёт. Пусть погибнет Германия. Ведь они, фашисты, погибают. Масалов прижался к бетонной стене сайта. «Мути! Мути!» Голос из-под моста. Масалов выпрямляется, прыгает через барьер. Запоздалые очереди — и тишина. Молчит и ребёнок. Что там! Бойцы готовы к броску, но вдруг над площадью голос Николая: И вот он среди своих. Ребёнок — девочка. Но Масалов был не единственный, кто в те дни, рискуя жизнью спасал немецких детей. ...Во время уличных боёв в Берлине, произошел случай, когда наш пехотинец спас немецкого мальчика, а помогали ему артиллеристы. Трёхлетний малыш оказался на площади, где шёл бой. Командир орудия Александр Мерзоев попытался вынести мальчика в безопасное место, но фашисты открыли автоматный огонь и ранили нашего сержанта. Тогда к мальчику пополз солдат-пехотинец; орудие Мерзоева и другие орудия в это время ударили по дому, в котором засели фашисты. Мальчик был спасён, и пехотинец был жив. Малыша отдали немецкой женщине, пехотинец ушел к своим товарищам. И никто не знает имени спасенного и спасителя. ...29 апреля 1945 года, за день до подвига Н. И. Масалова, советский солдат Лукьянович спас немецкую девочку. Писатель Борис Полевой, в годы Великой Отечественной — военный корреспондент, рассказывал: Обратите внимание: Подвиг ефрейтора Портнягина, который спас группу российских ссо в специальной операции по освобождению Акерабата. Трифон Андреевич Лукьянович скончался спустя 5 дней от полученного ранения. ...В майские дни 1945 года над куполом рейхстага взвилось красное знамя. Смолкла стрельба. В стене здания у самой мостовой опустился металлический щит, из щели на площадь выполз ребенок, за ним — две женщины. Малыш с сияющими глазами, что-то лопоча, направился к советским воинам. И вдруг ударила автоматная очередь. Женщины упали. Пули, поднимая песчаные смерчики, медленно придвигались к ребёнку. Казалось, уже всё кончено. Но грянули ответные выстрелы. Площадь окуталась дымом, пороховой гарью. Когда мгла рассеялась, фашистский автомат молчал, и все увидели: посреди площади стоит рослый солдат со звездочкой на пилотке, бережно прижимая к груди спасенного малыша... Вглядитесь в изображение памятника, который стоит в Берлине, в Трептов-Парке. Это памятник советским воинам-освободителям. Простой солдат, он разрубил мечом фашистскую свастику, наступил на неё ногой, и меч его теперь спокойно опущен. А к груди его доверчиво прижимается спасенная немецкая девочка... В конце 1948 года Народный художник СССР, скульптор Е. В. Вучетич приехал на Ленинградский завод художественного литья и показал рабочим эскиз. Долго советовались между собой мастера, прикидывали, высчитывали и наконец сказали: И сделали — на девятнадцать дней раньше срока. ...Солдат смотрит вдаль. Он не хочет войны. Он хочет поскорей опустить малыша на мирную, цветущую землю. Но и меча он пока, до времени, не выпустит из рук... ☆ ☆ ☆ ПАМЯТЬ ЖИВА, ПОКА ПОМНЯТ ЖИВЫЕ... СПАСИБО ЗА ВНИМАНИЕ! ☆ ☆ ☆ Для тех, кто хочет поддержать канал, можно сделать это ЗДЕСЬ #великая отечественная война #вторая мировая война #война #ссср #история Больше интересных статей здесь: Война. Источник статьи: 1945. Подвиг, отлитый в бронзу.Всем привет, друзья!
— Разрешите спасти ребёнка!
— Прикройте меня огнём! Я с ребёнком.
«Апрельское утро 1945 года. Война догорала. Бои шли в самом центре Берлина. Вот в это время волей случая боевой артиллерист попал в группу журналистов, направлявшихся на восточную окраину Берлина, чтобы подготовить репортаж для праздничного номера.
Монументальный кирпичный туалет, разрушенный артиллерией. Там, и это видно и нашим, и немецким наблюдателям, возле руин туалета мёртвая женщина, а около нее маленькая белокурая девочка лет двух-трех. Она плачет возле остывшего уже тела матери. Не знаю уж почему, не знаю, в силу каких акустических законов, но в редкие мгновения, когда стихают треск перестрелки и гул отдалённой канонады, становится очень слышным слабый, надрывный детский плач.
В момент, когда я прибыл на эту передовую, вдоль каменного завала у разрушенного дома, скучились солдаты, вслушивавшиеся в детский плач. Их усталые, закопчённые лица отражали какое-то растерянное волнение, какое, вероятно, бывает у людей возле пожарища, когда они знают, что где-то там, в огне, жаждет помощи живая душа. Кто-то из полковой разведки поднимал над бруствером на стволе автомата пилотку. Она тотчас же была сброшена несколькими пулями, посланными с той стороны. Спасать ребёнка — значило идти на верную смерть.
А ребёнок все плакал, и плач его становился все тише, все жалостней. И тогда я увидел то, что навсегда врезалось в мою память как самое большое воспоминание о минувшей войне.
Высокая фигура солдата вдруг переметнулась через кирпичный бруствер. Как я заметил, выпрыгнул туда, под пули противника, мой спутник, которого вёз из штаба фронта. Он был в парадной форме с орденами и медалями. Все замерли... По обе стороны передовой вдруг наступила тишина. С обеих сторон улицы, видимо, следили за тем, как, пластаясь по асфальту, извиваясь будто змея, полз этот солдат к кирпичной развалине. Его было нетрудно заметить из-за его праздничной формы. Дополз. Поднял ребенка. Какое-то время понянчил его на руках, утихомирил.
Потом пополз назад, прижимая ребенка к себе. Обе стороны необычной передовой, не сговариваясь, молчали. Молчали, будто по уговору. Но ползти по-пластунски солдату было уже трудно. Живая ноша, которую он прижимал к груди, не давала ему пластаться по асфальту. В тишине было слышно, как он тяжело дышит. Вот он дополз до бруствера на нашей стороне. Остановился, прижимая к себе ребёнка, потом привстал, чтобы перекинуться через каменную оградку, и в это время с той стороны грянул один-единственный выстрел. Фигура солдата начала как бы оплывать, он падал вниз, на бруствер, на руки товарищей. И те, кто его подхватывал, услышали всего одну фразу:
— Я, кажется, готов... Возьмите, ребята, девчонку»
— Этот монумент, высотой в тринадцать метров и весом в сорок тонн, нужно отлить из бронзы. Срок короткий — три месяца. Девятого мая, к четвёртой годовщине Дня Победы, статуя должна стоять в Берлине, в Трептов-парке.
— Сделаем.